Фрагмент рассказа преподавателя
МОУСОШ № 40 города
Тулы Елены Леоновой:
Увидеть Небо // Методический журнал по курсу
«Основы Православной культуры» № 9. – Тула, 2005. – С. 15 – 25.
Мой учительский отпуск, вместе с
тягуче-дождливым и как будто, не оправдавшим лучших надежд, летом, уже
подходил к концу, когда позвонила хорошая знакомая и предложила «горящую» автобусную поездку. Я, не раздумывая,
согласилась.
Ночь в душном автобусе была
утомительной, но прошла незаметно, с вечерним пением молитв (в нашей группе
ехали певчие) и задушевными разговорами о том, что казалось самым важным
сейчас: что есть Бог? Что есть грех? Такие простые и сложные вопросы… Для
себя, наверное, ответила бы строками из Евангелия о том, что Бог есть Свет, и нет в Нем никакой тьмы.
Первой остановкой был источник преподобного Серафима Саровского,
что в четырнадцати верстах от Дивеева,
у поселка Цыгановка. Только в дороге я впервые узнала, что погружаться в
источник нужно с головой, три раза. Не скрою, это повергло меня в легкий
ужас.
Раннее утро, туман над поверхностью воды, и мы
в теплой одежде, поеживаемся. Вокруг – скромное величие русской природы,
которое лишь усиливало мой трепет и сознание собственного несовершенства. Но
вот уже группа перед нами одевается (вижу в приоткрытую дверь сквозь пар от
холодного воздуха сияющие глаза молодой женщины). Наконец, настала и моя
очередь… С того момента, как дверь за нами закрылась, помню только страх
перед неизвестностью, потом – узкое квадратное пространство наподобие
колодца, ступеньки в зеленоватую воду, от которой также поднимался пар, и
улыбающееся лицо горбатенькой старушки: «Ничего, милая, с Крестным Знамением,
во имя Отца и Сына, и Святого Духа…» и уже после первого раза, когда мне
самой показалось, что это было похоже на конец света, ее же голос: «А
темечко-то сухое, голубушка, сухое!»…
Через
несколько минут, показавшихся мне вечностью, когда ощущение обжигающего
холода, озноб и мысль, что так, наверное, буду дрожать перед Судом Божьим,
смешались, - осталась только уверенность: свершилось что-то очень важное в
моей жизни, тепло и спокойствие воцарилось внутри, да и вокруг, казалось,
тоже потеплело: это был мягкий Свет поднимающегося солнца, а на ступеньках
часовенки грелись крошечные котята. Взглянула на часы: шесть сорок утра (в
это время дома я еще сплю частенько).
Следующая остановка – Серафимо-Дивеевская обитель. Много написано о
случаях чудесного исцеления верующих
у святых мощей преподобного Серафима
Саровского в Троицком
соборе. То, что происходило вокруг нас и с нами всего за
один день до вечера, тоже можно назвать чудом.
СВЕТ – этим словом
можно выразить все, что сразу же буквально ослепило нас. Он был везде (смотрю
спустя почти месяц фотографии и хочется зажмурить глаза от яркого света, что
пронизывает стены Свято-Троицкого собора): это и светлое, по-особому чистое
небо над обителью, даже наш привычный городской асфальт, казалось, отражал и
только усиливал его. Нет, неслучайно Богородица выбрала именно это место
своим четвертым уделом. «Здесь нельзя плохо думать, а тем более – совершать
зло», – говорила нам милая женщина-экскурсовод (а точнее – прекрасная
рассказчица), с таким же светлым и открытым лицом, какое было и у всех сестер
обители.
Между тем мы, как и все
прибывающие сюда паломники, стояли и с трепетом ждали входа в храм к мощам
преподобного Серафима
Саровского, когда вдруг (вот неожиданность!) именно к нам
направилась одна из сестер, Таня, как ее все называли, и попросила нас помочь
в трапезной, и чтобы мы не ждали, провела нас к Святыне.
Так мы вдвоем оказались
в фартуках за простым длинным столом, под навесом, куда уже приносили большие
чаны со свежими яблоками, перцем, а потом и рыбой, которую мы должны были
большим и потому не очень удобным ножом отделять от костей. Сестра-послушница
очень ловко показала нам, что именно нужно делать с рыбой, но у меня никак не
получалось так хорошо, как у нее. Трудились до обеда. Запомнился рассказ
женщины из Астрахани, которая перед тем, как отдать младшую дочку в школу,
приехала с обеими девочками, чтобы каждое утро приходить сюда и помогать
сестрам. Помню ее слова: «Образование – образованием, а и о душе подумать
нужно.» Моя приятельница тоже рассказала, что ее знакомая уже не первый год
так же проводит вместе со взрослой дочерью отпуск в одном из ближайших
монастырей. «Спасается», – коротко обронила сестра Таня. Мы стали говорить,
что часто и не знаем точно, о чем молиться, о чем именно просить Спасителя,
ведь только он знает, в чем мы действительно нуждаемся. На что Таня отвечала
с улыбкой: «Только об укреплении веры вашей надо просить».
Близился вечер. Смотрю
сейчас еще одну фотографию, у ограды Троицкого
собора, там, где начинается Канавка Царицы
Небесной, и вижу опять присутствие Света, к вечеру он более
мягкий и теплый, едва касается стен храма, отчего весь собор кажется
сказочным кружевным теремом. Помню, увидев его, подумала: «Музыка в камне».
Кажется, прямо с фотографии она вот-вот зазвучит и польется прямо в небо.
«Мы думаем, что Бог – это придуманные кем-то сказки, а на самом деле – это
жизнь», – вспомнила я слова нашей ведущей-экскурсовода.
Вечером мы направились
к самому дальнему источнику
Казанской иконы Божьей Матери. Было еще очень жарко, и мы
шли по разогретому асфальту босиком. Наконец, показался скромный купол
часовенки, низенькая деревянная ограда, выкрашенная яркой краской. Мы
услышали пение «Богородице, Дево, радуйся» – это были женщины из нашей группы
и застенчивый молодой человек, который пел, как мне показалось, с особым
чувством. И вот тут-то и произошла та самая встреча, которая и была, быть
может, смыслом всей этой поездки и загадку которой я не могу постичь до сих
пор.
Неожиданно перед нами
появился лысоватый неприметный старик в заношенной одежде, на шее у него я
заметила сразу два необычно крупных креста. Старик почему-то держал на руках
довольно взрослого ребенка. Детское лицо неприятно поразило резкостью черт,
маленькие глазки ничего не выражали, верхняя губа - слегка приподнята,
отчего видны были редкие и выступающие вперед зубы. Что-то от дикого зверька
было в этой девочке, возраст ее не угадывался сразу, бледные и
неестественно-тонкие ручки и ножки в стоптанных домашних тапочках казались безжизненными,
и во всем ее облике чувствовался какой-то, скорее всего, врожденный, недуг.
Старик же все время
обнимал девочку и ласково говорил с ней. Все мы, пожалев бедного старика,
пропустили их вперед, невольно вздыхая и провожая сочувственными взглядами. А
старик, как будто угадав наши мысли, вдруг заговорил тихо и отрывисто: «Не
мне – ей тяжело. Но я встаю перед ней на колени», - говорил, улыбаясь
беззубым ртом, старик. – «Это ангел». Я недоверчиво перевела взгляд на
девочку, а он продолжал: «Она и в церкви-то, где каждый к ней протянет
руку, только к одному подойдет, в котором чувствует ЛЮБОВЬ».
Я была
потрясена. Вскоре к ним присоединился довольно молодой человек, с лицом
привлекательным, но отягощенным явными следами пристрастия к спиртному, и оттого
по-детски застенчивым, и очень красивый живой мальчик лет десяти. Очевидно,
это была семья: отец, сын и двое внуков. Вскоре они заторопились и
направились обратно, а мне так хотелось заговорить с ними! Что-то в этом
странном на первый взгляд семействе меня зацепило. Но как заговорить с ними?
Моя подруга оказалась
посмелее, и на обратном пути мы услышали от них рассказ о том, что сами они
родом с Алтайского края, но живут теперь при храме в самой обители.
(«Девочка-то у нас блаженная, вот нас и приютили здесь», – говорил старик).
Они, видимо, очень спешили, и, извинившись, быстро пошли вперед. Старик
по-прежнему прижимал к себе девочку на руках, а его сын уверенно шел, держа
мальчика за руку и безмятежно беседуя с ним.
По-прежнему светило
солнце, было так же тепло и тихо вокруг, а я стояла как громом пораженная от
всего увиденного, понимая только одно – мне дано
было понять что-то очень важное, но что???
И только теперь, спустя
почти два месяца, после долгих и мучительных размышлений, вдруг поняла: Ведь это
все мы, моя Родина милая и несчастная, Россия-матушка, в одной этой семье,
как в зеркале, отразилась, а девочка, так непохожая на других – это
предостережение нам о возможном наказании за нашу слепоту духовную и
безверие.
Рано утром следующего
дня, под тихий моросящий дождик мы простились с Дивеевской
обителью и отправились дальше – в Санаксарский монастырь,
где помнят и чтят имя преподобного Феодора Санаксарского.
Томясь в кресле
автобуса после бессонной ночи, в полудреме, я размышляла о том, что есть как
бы две России: одна – та, которая у всех на виду, такая привычная и
беспокойная, за которую очень часто бывает стыдно, - и совсем другая,
древняя и непобедимая в своей духовной силе.
Вот, наконец, мы и в
Рождество-Богородичном Санаксарском монастыре. Сразу бросилась в глаза
удивительная растительность этих мест: очень мелкая, с множеством неизвестных
мне колючих трав. На светлой и сухой песчаной почве они напоминали голубой и
мохнатый ковер.
Сам монастырь поначалу
не произвел особого впечатления: низкая кирпичная стена, узкий вход создавали
довольно замкнутое пространство. Невольно сравнивала с Дивеевым:
там и само небо становилось как бы частью архитектуры, ее высоким и чудесным
куполом, а здесь все было как-то сдержанно и просто, почти по-домашнему.
Все с волнением ждали:
согласится ли выйти к нам старец Иероним, т.к. будучи весьма преклонных лет
он, как нам сказали, сильно занемог.
А пока мы отправились
обедать: ароматные горячие щи из квашеной капусты, каши гречневая и пшенная,
морс и вкуснейший прохладный монастырский квас. Каждая мелочь – мыло и чистые
полотенца, внимательное отношение за столом, – все говорило о том, что здесь
нет равнодушия, к которому мы, к сожалению, почти привыкли.
Вскоре на небольшом
монастырском дворике стала собираться внушительная толпа в ожидании
схиигумена Иеронима. Наконец, он вышел, поддерживаемый под руки двумя
монахами. Со всех сторон посыпались вопросы. Старец после некоторой паузы
стал отвечать сразу всем: «Читайте десять заповедей – там все уже сказано.
Кто любит Бога, тот любит людей. Кто любит людей – тот любит Бога.» Ответив
еще на несколько вопросов, он начал благословлять нас, раздавая маленькие
открытки с изображением Божьей Матери и вскоре ушел в свою келью.
С нами же продолжил
рассказ о монастыре, его истории еще один человек. Весь его облик произвел на
меня столь незабываемое впечатление, что остановлюсь на нем подробнее.
Звали его Анатолий, и
как это часто бывает, имя его, самое обычное, никак не вязалось с его
внешностью. Он вышел к нам, одетый в черные брюки и простой, но очень изящный
черный свитер. Его лицо было прекрасно, именно благодаря тому Свету, что
исходил от него. Густая копна светлых, отчасти седых, волос и удивительные
синие глаза невольно наталкивали на вопрос: «Откуда эта твердая, но спокойная
уверенность в словах, жестах, во всем его облике?»
Его манера говорить,
великолепные руки и очень тихий голос с особыми интонациями выдавали в нем
человека явно не провинциального. Опять та же загадка мучила меня: что они, та девушка Таня в Дивеево и Анатолий
здесь, знают такое, что мы мучительно ищем, но не всегда находим, что дает им такую силу? Ведь, в конце концов,
каждый из нас свободен в выборе: соединиться с Богом, соединиться с Ним в
любви или – отвергнуть его и наивно обратиться к поискам иного пути, иной
жизни.
Пока я размышляла над
разгадкой этой тайны, Анатолий провел нас вокруг всего монастыря, вдоль реки
Мокши, мы услышали, какие тяжелые времена пришлось пережить его обитателям.
Не верилось, что наяву может быть такая красота: желтые трогательные головки
купавницы и рядом – водяные лилии, розоватые и нежные.
Но – все проходит,
как говорили древние. Побродив еще около часа по сказочным сосновым лесам,
где деревья поражали своей величиной, а каждая сосновая иголочка была
удивительно крупной, спустившись несколько раз во влажные и мшистые овраги к
целебным источникам, мы отправились в обратный путь.
Я ехала и вспоминала
то синие глаза монаха Анатолия, то слова наместника монастыря архимандрита
Варнавы: «Молитесь и делайте свое дело хорошо». Спрашивала себя: всегда ли я
так же отношусь к делу?
Может, как раз мой
каждодневный и не всегда благодарный учительский труд, тяжелый и временами
кажущийся непосильным, – и есть мое перед Богом послушание, которое надо
терпеливо и с благодарностью исполнять?
Мелкий дождик
неожиданно кончился, и светлая радуга засияла нам в окна, как бы говоря:
«Все будет хорошо»…
Страница создана 19.01.2010. Последнее обновление 20.07.2013.
Права не защищены, но при копировании имейте совесть: делайте соответствующие
ссылки. Спаси Вас, Господи.
